Ежедневно жизнь нашей семьи была в опасности. И было решено, что я, как старший ребенок в семье, должна пересечь границу с Польшей, а там попытаться восстановить контакт с нашими родственниками, которые уже давно жили в свободной Америке, и попросить их о помощи. Мне представилась возможность повезти корову в конной повозке по направлению к дому моего дяди, который был в 70 милях от нашего дома. И я эту возможность использовала.

От дома дяди оставалось только 22 мили пешком — через очень опасную территорию — до границы. Но когда я добралась до его дома, то столкнулась с трагическими для меня обстоятельствами. Я была в полной зависимости от дяди, брата моей матери, думала, что я смогу там отдохнуть, и он даст мне денег и еды, чтобы я могла продолжить путь. Но, его не было, оказалось, что он куда-то уехал, и я была предоставлена себе самой. Очень напуганная, подавленная, в упадке духа, я оставалась в городе моего дяди, Славуте, в растерянности и нерешительности, не зная, что предпринять дальше.

И тут мне встретился переодетый польский офицер с денщиком. В состоянии стресса была я вынуждена открыться ему и умолять о помощи. Капитан Казимир Волонцевич оказался очень благородным человеком, и я искренне думаю, что это Б-г послал его мне. Для меня встреча с ним была большой удачей. Он в это время возвращался к себе домой. Его дом находился на бывшей польской территории, которая в тот момент оказалась под властью красных. На себе он прятал некоторое количество золотых монет и драгоценности. Оказалось, что наши цели — пересечь границу – совпадали, и мы решили действовать сообща. По его просьбе, я спрятала какую-то часть драгоценностей в моих заплетенных в косы волосах.

Он установил контакт с «агентом» [проводником], который за 100 рублей обещал нас перевести через охраняемую границу. А потом этот контрабандист должен был привезти моему дяде какой-нибудь знак, свидетельствующий о том, что я благополучно добралась и нахожусь на безопасной стороне. Однако все пошло не так…

В кромешной тьме, в густом лесу нас собралась группа из 10 человек, чтобы нелегально перейти границу. Лил проливной дождь. Часто спотыкаясь, скользя, мы преодолели 12 миль. И тут наш проводник объявил, что он потерял дорогу. Он велел нам оставаться здесь, в укрытии, а сам он пойдет, разведает дорогу и возвратится через 15 минут. Прошло полчаса, и мы в ужасе услышали шум. Рядом с нами находился большевистский патруль. Мы слышали, как командир кричал: «Мы сейчас найдем и перестреляем их, как собак!». Под покровом темноты и проливного дождя, при общей неразберихе мы рассеялись в разные стороны. И время от времени мы слышали звуки выстрелов, крики и стоны раненых. Я буквально повисла на руках капитана и его помощника, когда они торопились уйти из зоны стрельбы. Я слышала, как они молились, как призывали на помощь своих «святых», умоляли их защитить нас. Может быть, эти «святые» услышали их мольбы.

Оказалось, предатель-проводник, взяв у нас деньги, донес на нас большевистскому патрулю, который мог нас всех уничтожить. Промокшие и усталые, на грани изнеможения, спотыкаясь и шатаясь, еле волоча ноги, мы двигались куда-то, пока, наконец, не забрезжила заря.

Когда взошло солнце, мы сняли с себя верхнюю одежду и повесили ее на ветках деревьев, чтобы высушить. Мы не имели никакого представления о том, где же мы находимся. Мы слышали мычание коров и стук топоров поблизости, а это значило, что недалеко от нас хутор, а может быть, и деревня. И когда наша одежда высохла, капитан сказал, что он один сейчас пойдет вперед, чтобы узнать, где мы находимся. И может быть, добыть какую-нибудь еду. Мы [я и денщик] должны остаться в укрытии.

После этого он ушел и вернулся через 2 часа. С ним шел дровосек, он принес нам поесть. Этот человек сказал, что мы находимся всего в четырех милях от польской границы. 3а 75 рублей он проведет нас через границу. Капитан тут же заплатил ему. Все эти испытания, ужасная погода, пули, которые вокруг нас проносились, меня полностью выбили из колеи. И я думала, что же делать дальше? Может, нас ждут худшие испытания? Может быть, лучше вернуться к семье? Принять какое-то решение было настоящим мучением для меня. Наконец, я решила, что пойду с ними дальше.

Когда стемнело, мы двинулись вперед. В двух миля от нас была деревня. Вдруг прямо из-за поворота выскочил на нас большевик верхом на лошади. Он направил на нас ружье и велел остановиться. Потом спешился, чтобы обыскать нас. Наш проводник, конечно же, знал, что за этим последует, и тут же скрылся. Большевик обшарил карманы капитана, нашел там серебряный портсигар, золотые часы и деньги. А тех драгоценностей, которые были спрятаны на мне, он не нашел. Потом он сказал, что поведет нас в полицейский участок [скорее всего, имеется в виду погранзастава — Е. Ш.].

Капитан стал его умолять — пусть эти вещи останутся у него, а он нас отпустит и позволит нам пересечь границу. Солдат, наконец, согласился на это, при условии, что я останусь с ним. Капитан стал опять просить его, он говорил, что я его жена и что ни при каких обстоятельствах не может он позволить этому случиться. Наконец, как бы откликнувшись на эти горячие мольбы, этот большевик снял свои требования относительно меня и сказал нам, чтобы здесь в лесу мы его подождали, пока он посмотрит, все ли безопасно там, на границе. И если там будет все нормально для того, чтобы пройти границу, он вернется и свистнет. И капитан должен после этого выйти первым из укрытия. Мы, конечно, сразу заподозрили, что этот всадник не преминет прибегнуть к убийству, чтобы завладеть мной. И поэтому мы не ответили, когда он стал сигналить. Потом он начал бешено, но беспорядочно стрелять и, наконец, ушел.

Из нашего укрытия мы могли видеть огни города Острог на польской стороне. На рассвете мы увидели недалеко он нас старика, с пустым мешком за плечами, который медленно тащился мимо нас. Мы его подозвали — узнали, что он собирается пересечь границу, чтобы контрабандой пронести оттуда, с польской стороны, соль. Этот человек согласился, чтобы мы следовали за ним по трудному пути последней мили до границы. Это был очень опасный участок пути. Иногда приходилось ползти через открытую территорию, чтобы не быть обнаруженными. И после того, что мне показалось вечностью, мы, наконец, пересекли границу и постучали в дверь первого же дома, чтобы найти еду и приют.

Прежде, чем это случилось, капитан заставил меня надеть обручальное кольцо и крестик. Он представил меня как свою жену. Нам пришлось и дальше вести эту игру — он продолжал выдавать меня за свою жену. Только таким образом мы могли выправить мне документы, чтобы я смогла остаться на польской территории. Весть о нашем прибытии достигла польской полиции, и они за нами пришли. Там уже были другие люди, которые пересекли границу в иных местах. И всех нас собирались допрашивать в полицейском участке.

Когда Казимир доказал, что он польский офицер, нас уже рассматривали не как арестантов, а как гостей. В течение последующих трех дней, пока мы должны были оставаться в этом городе, мы с капитаном очень сблизились. Более того, оказалось, что он влюбился в меня. И он стал просить, чтобы я оставила свою миссию по спасению моей семьи и сбежала с ним в Германию. Конечно, я отказалась, потому что обещания, которые я дала моей семье, все время были в моей памяти…

Когда документы, наконец-то, были готовы, мы могли путешествовать дальше. И мы на поезде отправились в Ровно, где жил друг моей семьи. Его дом должен был стать моей базой для почтовых контактов с американскими родственниками.

Хотя путь капитана лежал в противоположном направлении, он оставался со мной, потому что так любил меня, что хотел убедиться, что я благополучно прибыла и устроилась. Я вернула ему спрятанные у меня драгоценности, и в слезах расстались с ним, поцеловавшись на прощанье.

Вскоре я получила официальный паспорт, и через несколько месяцев мои родственники из далекой Америки прислали проездные документы для всех нас. Через знакомых, которых я заимела, я нашла посредника, который, в конце концов, безопасно привез нашу семью ко мне. Мы все оказались вместе. Все это заняло 10 месяцев — до нашего объединения.

Таким образом, моя миссия была закончена. Шанс, который мне был предоставлен,- продолжить жизнь в свободной стране — стоил всех пережитых мною опасностей и приключений